stigma_vastu
Полина
Полина заметила за собой перепады настроения, когда ей стало 15 лет. В течение трёх дней могла быть в полном упадке духа и не в состоянии что-либо делать, даже встать с кровати было проблемой, а следующие 3 дня напротив могла прыгать, скакать и радоваться жизни. Молодой человек убеждал Полину, что это норма, и что это часть её характера. Близкие люди в период упадка настроения говорили Полине, что ей просто “лень, заняться нечем и она “разводит драму”,и ей не плохо на самом деле; были, и люди, которые пытались помочь и поддержать, например, была подруга, которая в тяжёлые моменты могла прийти к Полине и начать её отвлекать от навязчивых мыслей, не давать “загоняться” - искать причину в себе при полученном негативном опыте или в сложившихся ситуациях, создавая из мелочи огромный комок проблемы.
“Что-то случилось?”
“Просто плохо,”- на такой ответ обычной реакцией было, “ты пытаешься привлечь внимание”, будто ничего не случилось.
Хотя на самом деле может быть просто очень тяжело объяснить своё состояние в такие моменты.
В 17 лет Полина обратилась за помощью к частному психологу, который был знакомым семьи. К сожалению, психолог был очень поверхностный, и через год Полина записалась к психиатру (сначала не хотела идти к психиатру, и пыталась также уверить себя, что это просто часть её характера, однако также было любопытно узнать мнение со стороны, всё ли так гладко), от которого потом получила и направление к психологу. Новый психолог сказал, что решить свои проблемы Полина может только сама, а если захочет ещё раз себе навредить, то пусть просто этого не делает. Советы эти были не очень полезные. 1 раз Полине помогло просто закрыться на балконе, чтобы ничего с собой не сделать.
Последний психиатр был не очень разговорчивый, но предложил кратковременное решение во время карантина, выписав антидепрессанты и договорившись на встречу в сентябре. Из повстречавшихся 3 психологов существенно никто не помог, но за всё это время специалисты помогли хотя бы в действительности осознать то, что проблема есть и не стоит от неё отгораживаться словами, что это нормально и у всех бывает. Полина старается следить сама за своим здоровьем и за периодичностью перепадов.
Полина раньше пыталась рассказать маме, как только начались упадки в настроении, но мама либо отталкивала, либо говорила, что “жизнь прекрасна”, следовательно, услышать своего ребёнка она была не готова: в итоге Полина решила, что смысла делиться своими переживаниями нет. Когда Полина записалась к психиатру, Полина сообщила об этом маме. Мама отнеслась к этому с пониманием, сказала, что если это то, что Полина считает нужным, значит, так и надо. Мама думала, конечно, проблемы с настроением решаются “за пару консультаций”. Если они с мамой договариваются встретиться и начинается депрессивный эпизод/фаза, и Полина не может выйти из дома, мама пытается вытащить Полину из дома насильно, что не улучшает, а только вредит состоянию. Однако мама воспринимает это как помощь.
Сейчас Полина живёт со своим партнёром.
“Не требую понимания, но поддержки. Хорошо, что есть хотя бы один человек, который знает, что делать в тяжёлые моменты - просто обнять и быть рядом. Некоторые, конечно, не могут поставить себя в твоё положение, когда не ощущали ничего такого.”
“Я бы не стала говорить, что всё будет хорошо, а посоветовала пойти поговорить со специалистом. Друзья или семья не будут на тебя смотреть объективно, а врач скажет прямо, как есть - и тогда ты не будешь накручивать себя себя и получишь ответ - правду.”
